Чёрная дыра (5)

Глава 5, в который Клиент внезапно всё узнаёт про обман и ситуация для героя резко накаляется: он не знает, чего теперь ждать, и даже не уверен, имеет ли прав жить.

Предыдущие части: Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4.

Снова потянулись бессонные ночи и бессмысленные серые дни. Я словно жил отдельно от остального мира. Совсем рядом моя семья продолжала что-то делать, чем-то заниматься, а для меня все это проходило где-то за большим стеклом. Но если я был готов оставаться в таком состоянии бесконечно долго, жена окончательно утвердилась в мнении, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Как-то раз она зашла в комнату и бросила на диван передо мной телефон. Это было настолько на нее непохоже, что я удивился и даже отвлекся на несколько секунд от созерцания собственных мрачных мыслей.

— Тебе надо просто поговорить с этим клиентом, — сказала она. — Нужно определяться и все решать.

— Ты не понимаешь! — закричал я на нее. — Это невозможно!

— Это ты не понимаешь, — сухо сказала она. — Я только что звонила ему и все рассказала. А он сейчас будет звонить тебе.

У меня внутри разом все оборвалось.

— Ты не могла этого сделать! — севшим голосом прошептал я, но в этот момент зазвонил телефон.

Я вздрогнул и посмотрел на экран. Звонил мой Клиент. Жена не солгала.

— Возьми трубку, — сказала она спокойным голосом. — Пора заканчивать этот балаган.

Я послушно взял телефон, словно не имея больше сил сопротивляться чужим командам.

-Привет, — сказал в трубке голос моего Клиента. — Мне сейчас твоя жена звонила и рассказала нечто странное. Что якобы часть моего дома стоит на чужом участке, и что лучше мне деньги в МОЙ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ больше не вкладывать. Это что? Правда?

— Да, — слабым голосом сумел выдавить я.

— Зашибись, — ошарашенно сказал клиент. — А ты что, разве во время заключения сделки еще не знал об этом?

Парализованный ужасом от того, что прямо в данный момент происходит все, чего боялся на протяжении многих месяцев, я что-то пытался сказать, но сумел лишь с трудом выдавить несколько бессвязныхзвуков.

— Ну ладно, я все понял, — зловещесказал Клиент и отключился.

source

Я страшным взглядом посмотрел на жену.

— Что ты наделала?! — до сих пор не знаю, крикнул я эту фразу или просто подумал.

Она ничего не ответила. Просто повернулась и ушла. Я же остался сидеть, неподвижно глядя в стену.

То, чего я так боялся уже несколько месяцев, свершилось. Клиент все знал. И «гостей» теперь следовало ждать в любой момент. Правда, это ничего не меняло. К этому я был готов уже давно. Простой геометрический узор на стене вдруг расплылся в мутное пятно. С моими глазами что-то происходило: они словно вздулись и по щекам моим текла кровь. Холодная кровь, от которой щеки буквально заледенели, и казалось, вот-вот покроются льдом.

Я испуганно всхлипнул и отер лицо ладонью. Против ожидания, крови на ладонях не оказалось, хоть я и чувствовал, как она заполняет глаза и льется вниз, в бездонную тьму, куда вот-вот должен был рухнуть и я.

Странно, но и после Самого Важного Звонка, в моей жизни не изменилось ровным счетом ничего.

Я все ждал, когда же за меня возьмутся всерьез, но Клиент видимо решил сперва поиздеваться надо мной — дать мне помучиться в миазмах собственного ужаса. Сам же, при этом, он наверняка уже обложил мой дом со всех сторон, чтобы не дать сбежать мне или кому-то из моей семьи.

Я буквально кожей ощущал, как мое жилище стало точкой притяжения чужого внимания. Сперва это проявлялось лишь в особом чувстве, словно кто-то подглядывал за мной в замочную скважину. Понимая, что это невозможно, я старался избавиться от этого чувства, отвлечься на что-нибудь другое, но вскоре более явные признаки заставили меня поменять точку зрения.

Достаточно было чуть внимательнее отнестись к деталям, окружающей меня обстановки, чтобы выявить следы чужого присутствия. Тень, мелькнувшая за окном среди ночи. Грязный след от мужского ботинка рядом с порогом дома рано утром. Случайно проникший сквозь перекрытия звук шагов по крыше. Огромное количество мелких деталей складывалось в стройную и достаточно очевидную картину вторжения в мой привычный обыденный мир.

Я старался не показывать, что замечаю все эти мелочи и вел себя как всегда. И те, кто окружил меня своим незримым враждебным вниманием, расслабились, стали допускать все более и более грубые просчеты и небрежности. Я же следил за их деятельностью с возрастающим напряжением, понимая, что бесконечно все это продолжаться не может, и рассчитывал угадать тот момент, как мой противник решит нанести окончательный удар.

Но тот, кто меня заказал, оказался настоящим утонченным садистом. Вместо того, чтобы все сделать быстро и грубо, он продолжал издеваться надо мной. На чердаке моего дома теперь кто-то почти все время ходил, даже не стараясь приглушать шаги. Иногда оттуда доносилось странное шипение и характерный звук волочения чего-то тяжелого по полу. Возле соседних домов, но так, чтобы все время видеть мои окна, регулярно дежурили машины, сменяя друг друга через каждые несколько часов. Странные люди медленно прогуливались по улице днем, искоса поглядывая на мои окна, а когда я в порыве гнева распахивал внезапно шторы, чтобы показать им, что вижу их, уходили, как ни в чем не бывало.

Но худшее ждало меня впереди. Однажды ранним утром я обнаружил, что две лампы в коридоре не горят. Казалось бы, и что с того? Но длительное многомесячное хождение по этому коридору позволило быстро заметить подвох. Теперь горело ровно тринадцать ламп. Не девять, не четырнадцать, а именно тринадцать. Кто-то из Них перешел невидимую границу и вторгся в мой дом. И вроде бы я ранее не был склонен к суевериям, но кто же не знает про плохие предзнаменования, связанные с «чертовой дюжиной»?

Черт тут, конечно, был не при чём. Мне просто грубо намекнули, что все мои попытки отсидеться ни к чему хорошему не приведут.

Сама мысль о том, что здесь, в моем доме ходил незамеченным кто-то чужой, привела меня в ярость. Но стоило мне забыться на минуту и подойти к входной двери, как волна ужаса накрыла меня с головой и отбросила обратно в прихожую.

Я ЧУТЬ БЫЛО НЕ ВЫШЕЛ НА УЛИЦУ!

Обливаясь холодным потом, я, что было сил, припустил по коридору и насколько это было возможно быстро, оказался в маленькой глухой комнатке, у которой была одна дверь и ни одного окна. Только там я ощутил себя хотя бы в относительной безопасности.

Сидя на полу среди какого-то старого хлама я вдруг особо остро ощутил свою уязвимость перед лицом окруживших меня опасностей. Раз твари пробрались в дом, да еще и посчитали возможным нагло издеваться надо мной, значит ни одного убежища у меня просто не осталось. В этот момент я горько пожалел, что не стал в своё время покупать домой огнестрельное оружие. Пара помповых ружей, бронежилет и крупнокалиберный револьвер могли бы значительно изменить соотношение сил в этой неравной схватке.

Именно там, в печальных размышлениях о необходимости каким-то образом обезопасить свой дом, меня и застала жена.

— Давай обратимся к врачу, — мягко сказала она. — Ведь так не может продолжаться вечно.

— Конечно, не может, — ответил я сварливо. — Однажды эти твари зарежут меня среди ночи и все на этом сразу закончится.

Она, словно не слыша моих слов, устроилась рядом и успокаивающе погладила меня по руке.

— Нам все равно нужно на что-то жить. Может быть съездишь на работу? Посидишь, с мужиками пообщаешься. Там ты будешь в полной безопасности.

Пораженный до глубины души её словами, я повернулся к ней всем телом и уставился, словно видел в первый раз.

— Как я могу выехать из дома?! Там же они!

— Я сегодня выходила, обошла весь двор, побывала в магазине и никого постороннего не видела.

— Ты просто не понимаешь! — сказал я ей своим самым убедительным голосом.

— Да что мне понимать? — неожиданно рассердилась она. — Ты же стал настоящим психом! Тебе нужен врач! Раз боишься выходить на улицу — давай вызовем такси!

Она была так настойчива, она так сильно хотела повлиять на мое поведение, что страшное подозрение появилось в моей голове. И прежде, чем исчезнуть, заставило меня содрогнуться с ног до головы. Нет, этого не могло быть! Моя жена не могла быть в сговоре с этими! Не могла! Не могла, и точка!!

Не в силах сдерживать эмоции и не желая, чтобы жена видела меня слабым, я резко поднялся и вышел из своего убежища. Впереди был огромный коридор, опасность в котором могла прятаться в сотне мест, но разговаривать с женой дальше казалось мне куда страшней. Да и просто выше моих сил.

А тем же вечером, перед ужином, я вдруг понял, зачем жена заводила разговор о работе. Она пыталась мне намекнуть, что еды осталось мало. И что над моей семьей нависла угроза голода. А я, как мужчина, ем больше, чем может позволить себе наш бюджет.

Этого не могло быть, ведь на проживание деньги у нас были, но страшное подозрение точило меня несколько часов, пока, оказавшись за столом, я не убедился, что еды достаточно. И даже присутствует определенное изобилие.

Правда, кусок в горло все равно не лез. Я не работал уже несколько месяцев, а значит и не имел права на эту еду. Под внимательным взглядом жены я кое-как съел несколько ложек супа, сказал, что наелся и быстро ушел.

А через пару часов, в темной комнате, лежа на холодной кровати, я вдруг как-то особенно отчетливо ощутил чувство голода, удовлетворить которое не имел права. Сквозь небольшое занавешенное окно я смотрел на краешек Луны, подглядывающей за мной между рамой и гардиной, и буквально всем своим существом ощущал, как жесточайший голод терзает мои внутренности.

Умом я понимал, что никакого голода быть не должно — не так уж и давно я ел в последний раз. Но чувства были сильнее разума. Мне просто хотелось ЖРАТЬ!

Ночью я не выдержал. Резко сев на кровати, я несколько минут прислушивался, пытаясь определить, не поджидает ли кто меня за дверью. Потом осторожно вышел в коридор и бесшумно прокрался на кухню. Ни посуды, ни кастрюли с супом на столе не было, и понадобилось несколько секунд отчаянных усилий, чтобы убедить себя, что суп и вся прочая еда — в холодильнике, а посуда — в посудомойке или в шкафу, а вовсе не спрятаны от меня. Стараясь не шуметь, я открыл холодильник и набрал из него полные руки продуктов. Едва сдерживаясь от страстного желания съесть все немедленно, я точно так же тихо вернулся в свою комнату и только тогда позволил себе наброситься на еду.

Но наевшись до отвала, я ощутил жгучий стыд. Всегда ненавидел «крыс», а теперь вот сам, как самая распоследняя «крыса» своровал еду у собственной семьи. Кровь бросилась мне в лицо, и было очень хорошо, что этого никто не мог видеть. Раньше мне было страшно, голодно и немного жалко себя, а теперь я не знал, куда деваться от чувства стыда. И какое из этих состояний я готов терпеть дольше, не пожелал бы решать и самому заклятому врагу.

Луна продолжала нагло подглядывать в щель между рамой и занавесками. Я смотрел на светло-желтый прямоугольник окна и по моему лицу катились крупные слезы.